Законный интерес

Категория законного интереса стала предметом изучения значительно раньше, чем стала предметом судебной защиты. Так, одним из первых отечественных юристов, указавших на возможность защиты интересов, не выраженных в качестве субъективного права, является Габриэль Феликсович Шершеневич. В частности, он писал, что «члены одного общества выработали в себе привычку отстаивать всеми законными средствами свои права, восставать против малейшего нарушения их законных интересов, относиться недоброжелательно к нарушителям правового порядка, как к общим врагам, а соответственно тому и сами стараются не выходить из пределов своего права»[1].

Первоначально возможность защиты законного интереса закреплялась в законодательстве лишь в качестве возможного объекта правовой охраны. Но основываясь даже на такой общей норме советский суд выносил решения о защите интересов, не обеспеченных ни субъективным правом, ни правами человека. Так, в качестве «книжных примеров» можно привести случай защиты интересов лиц, потерпевших при спасании социалистического имущества, а также спор, связанный с разделом выигрыша по денежно-вещевой лотерее (40-50 годы XX века).

Постепенно законный интерес стал глубже проникать в тексты законодательства. Так, на момент исследования упоминание данного термина было встречено мною в текстах 154 из 1160 выявленных текстов законов (в правовой базе данных Кодекс). Некоторые акты законодательства даже в своем названии содержат исследуемую категорию. Например, закон «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг».

В качестве относительно современного прецедента защиты законного интереса можно привести следующий пример. В соответствии со ст. 2 уже не действующего Закона РФ «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации» страхователями при обязательном медицинском страховании для неработающего населения являются Советы Министров республики в составе Российской Федерации, орган государственного управления автономной области, автономного округа, края, области, города федерального значения, местная администрация. Указанный перечень является закрытым и не включает Военный Комиссариат.

Между тем арбитражный суд западно-Сибирского округа своим постановлением от 28.01.2003 по делу № Ф04/384-1/А45-2003 отказал в удовлетворении иска о признании договора медицинского страхования, заключенного военным комиссариатом в пользу неработающих военных пенсионеров, ничтожным и применении последствий его недействительности аргументировав свою позицию следующим образом. Поскольку «отсутствует законодательный акт, регламентирующий порядок медицинского страхования в отношении военных пенсионеров» и «администрация не имеет возможности обеспечить медицинское страхование военных пенсионеров»[2], суд пришел к выводу, что «оспариваемый договор страхования… защищает законные интересы военных пенсионеров» . То есть, суд защитил интерес пенсионеров, не обеспеченный ни субъективным правом, ни правами человека.

[1] Цит. По Малько А. В. Субъективное право и законный интерес// Известия ВУЗов. Сер. Правоведение. – 1998. – №4. – С. 60.

[2] Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 06.04.99 N Ф04/736-91/А46-99

Вернуться к содержанию